Подпольный госпиталь в городе Кондрово
Его создали врачи и медсестры Кондровской районной больницы осенью 1941 года.
Фронт был уже рядом. Главный врач районной больницы Ольга Ивановна Осетрова отдала необходимые распоряжения о подготовке гражданских больных, раненых бойцов к эвакуации, отправилась на железнодорожную станцию Говардово, чтобы принять вагоны, которые были предназначены для эвакуации больницы. Старшая медсестра Варвара Семёновна Устинова уже готова была выполнить приказ главврача. Все услышали ноющий гул фашистского самолета. Очередной налет на город. Раздались огромной силы разрывы бомб: один, второй, третий. Звенели выбитые взрывной волной стекла, слетали с петель двери. Казалось что бомбы падают рядом. Раненые люди выходили, выползали из палат, ковыляли на костылях. Кто-то закричал:
- Сестра, будет эшелон или как?
- Вы же видите, что происходит? – успокаивала Варвара Семеновна. – Сейчас позвонит главный врач и по ветке подгонят вагоны почти к самой больнице. Потерпите, родненькие…
Вдруг наступила какая-то пронзительная тишина. И раздался резкий телефонный звонок.
- Ну вот и приказ сейчас получим, - Варвара Семеновна схватила трубку и услышала голос главврача:
-Семеновна, эвакуации не будет. Станцию разбили, рельсы, стрелки покорежило, вагоны наши – вдребезги. Ремонтировать некому и некогда. Немцы уже в селе Острожное. До нас рукой подать. Сообщи раненым: кто способен- пусть уходят. Пешком…Местные больные пусть расходятся. Я скоро буду.
Спустя полчаса Ольга Ивановна появилась в больнице. Врачи, сестры, нянечки окружили ее: что делать? Раненые бойцы и командиры, которые в силах уходили в Детчино. Несколько лежачих осталось. Ольга Ивановна как главный врач больницы, готовясь к эвакуации, отдала распоряжение всем медработникам оставаться на месте. Она на попутной автомашине доехала до райисполкома. Но там уже никто не мог ответить на ее вопросы, ни совет дать. Она видела, как многие кондровчане спешно покидали город. Вереницы беженцев пешком, на конных повозках двигались по направлению Нарофоминска, Серпухова. Вернувшись в больницу, узнала, что ушли в эвакуацию некоторые врачи и медсестры. Тревога наполняла сердце. Но вот увидела терапевта Ивана Петровича Лебедева, опытнейшего доктора Любовь Яковлевну Арцибашеву и воспаряла духом:
-Ну что, будем работать дальше, Иван Петрович?
А тут вернулась старшая медсестра с мужем Варвара Семеновна с мужем. Не пробились к Серпухову: немцы догнали.
Решили твердо: работать, как прежде. И всё это происходило в оккупированном фашистскими войсками городке. Все находились в жутком напряжении. Немецкие солдаты подкатывали на мотоциклах, глазели на больничный корпус, о чем-то лопотали. Начались уже холода, немцы могли заселить больницу. Но ведь они боялись и партизан отряда Ивана Козлова, который уже действовал на территории района. Лес рядом!
-У нас к тому моменту все больные ушли и остались одни неходячие раненые: несколько бойцов и гражданские люди. Ольга Ивановна понимала: если немцы займут больницу, то повыбрасывают всех раненых. И вот выбрала она момент и приказала темной ноябрьской ночью соблюдая (сколько возможно) тишину и спокойствие, перетащить койки в деревянные домики больничного городка. Сюда же перенесли и раненых.
Выпал снег. Какие продукты были- они закончились. Ольга Ивановна понимала, что раненые люди могут погибнуть с голоду. Она поглядывала на единственную лошадь. Придется забить? Иван Петрович предложил объехать ближние деревни, попросить картошки, хлеба…
-Однажды вечером,- вспомнила Анна Борисовна Баринова, - кормили мы раненых. Слышу, на дворе мужчина стонет. Я на улицу выскочила, гляжу - человек в военной одежде. Оказался он русским летчиком. Сбили его в районе деревни Болобново. Добрые люди спрятали его на время, а раны залечить не смогли, ну и переправили в больницу Кондрово. Раненого летчика переодели в женское платье, голову платком повязали и положили к женщинам. А еще был раненый танкист. Его звали Николаем.
Немецкие солдаты все чаще стали появляться на территории больницы. Спрашивали кто лечится в деревянных домиках ? Там тиф, говорили им. Любовь Яковлевна распорядилась вывесить таблички : «Тиф! Не входить!» один из немецких офицеров добивался ответа на вопрос: «Там есть мужик?» А мужики там были, два десятка. Решили всех мужиков переселить подпол. Там раньше хранили картофель, всякие соления, капусту.
Обитатели больничных домиков следили за тем, кто бродит по территории, за немцами, которые уже хозяйничали в основном здании. Здесь они разместили полевой госпиталь. Как-то вечером медсестра Варвара Семеновна делала обход двора и увидела двух мужчин. «Вы кого-то ищите?», -спросила. Незнакомцы назвали себя : «Военный хирург Барский, военврач Дунаевский».
Хирург успел сделать несколько сложных операций в маленькой операционной, которую утроили в деревянном домике. Он спас жизнь и раненому летчику. А незадолго до того как немцам драпать, солдаты по приказу офицера сбросили табличку «Тиф! Не входить!», проникли в дом, где была операционная. В этот момент Барский и Дунаевский оперировали раненого. Мы едва упросили офицера дать врачам завершить операцию. «Мы сами явимся в комендатуру»,- заверил Барский и Дунаевский. Барского спрятали в подвале, где находились раненые мужчины. А Дунаевский решил уйти. Немцы его задержали и расстреляли...
Все 100 дней оккупации, оставшиеся в районной больнице врачи, медсестры, санитарки работали на совесть, не получая ничего. Они выхаживали раненых , а в их числе были и дети. Заготавливали в лесу дрова, чтобы топить печи, пробирались в деревни просили хлеба, картошки, капусты и кормили раненых.
А. Сидоренков. «Новое время» 2011 год
