ОККУПАЦИЯ г. КОНДРОВО
Более 100 дней и ночей свирепствовали гитлеровские вояки в г. Кондрове и на территории района. Они убили, сожгли, повесили свыше 500 ни в чем неповинных людей. Почти 600 человек было угнано в рабство. За время оккупации фашисты сожгли на территории района 90 населенных пунктов. Сгорело 5576 домов колхозников. Фашистские мародеры разрушили фабрики, предприятия местной промышленности и промысловой кооперации.
Не избежали печальной участи и бумажные фабрики г. Кондрово. Не смотря на то, что их руководству и рабочим ценой огромных усилий удалось организовать эвакуацию в тыл значительной части оборудования (бумагоделательных машин, паровых котлов, дизелей, турбогенератора и др.), вывезти или демонтировать абсолютно все было невозможно. Все то, что представляло какую-то ценность из оставшихся материалов, инвентаря и технического оборудования, было безжалостно разграблено оккупантами. Злоба немцев день ото дня усиливалась и тем обстоятельством, что их попытки запустить фабрики и наладить производство бумаги успехом не увенчались. Буквально накануне наступления в город частей Красной Армии фашисты, совершили еще одно варварское деяние: взорвали плотину бумажного комбината. За месяцы оккупации ущерб, нанесенный гитлеровцам району, был огромен. По одним только промышленным предприятиям он превысил 45 млн. рублей. Сразу после освобождения города, в суровые январские морозы, кондровчане принялись за восстановление целлюлозно-бумажного комбината. В условиях военного времени сделать это было очень тяжело. Люди порой сутками, недоедая и недосыпая, не покидали фабричных цехов. И все же мужество и трудовой энтузиазм кондровчан сделали сове дело: в марте 1942 года Кондровская и Троицкая бумажные фабрики выработали первые, после долгого перерыва, партии бумаги. Усилия бумажников направлялись тогда на восстановление, прежде всего энергетического хозяйства, целлюлозного завода и взорванной плотины. Особенно напряженно велись работы летом и осенью 1944 года. Участие в них принимали и бойцы, базировавшиеся на территории района войсковой части. К 1947 году заработали 1-я, 2-я, 3-я, 5-я, 6-я, и 7-я бумагоделательные машины. Общая выработка продукции этими машинами составляла тогда 35,5 тонн бумаги в сутки.
г. Кондрово и наш район в целом были в полосе фашистских полчищ, наступавших на Москву. Захватчики запугивали людей, уничтожали, стремились превратить их в бессловесный рабочий скот. Но дзержинцы, оказавшиеся на временно оккупированной территории, глубоко верили в победу над гитлеровским фашизмом.
Боевая группа кондровчан, в которую входили А. Шерстиков, А. Стрелков, Г. Филимоновский, С. Кулаков, М. Цветков, И. Воронцоы, И. Туранов, Н. Ползиков, М. Петрова, П. Шевляков, Н. Бровцев, Н. Алексеев и А. Мурлыкин, вместе с воинами Красной Армии участвовали в жестоком бою п. Товарково. Они бились до последней капли крови. Они погибли, но не отступили.
г. Кондрово как в планах советского, так и германского командования имело большое стратегическое значение. Почти рядом с городом находился железнодорожный узел с выходом на Москву, Вязьму, Тулу, Сухиничи. Немцы в районе Кондрова и прилегающих к нему населенных пунктов по реке Шане, на основном направлении наступающих советских войск, создали двадцатикилометровую единую оборону с заранее подготовленными позициями для пулеметов. Подойдя к укрепленному рубежу, части 133-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Захарова и 5-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Миронова 49-ой армии завязали бой. Первые попытки захватить отдельные селения и прорвать оборону успеха не имели. Командующий 49-ой армией генерал-майор И.Г. Захаров принял решение взять город обходным путем. Операция началась в ночь на 19 января 1942 года, а к утру Кондрово было освобождено от немецко-фашистских захватчиков. Смелый, рискованный, дерзкий оперативно-технический клещевой удар по разгрому кондровской немецкой группировки настолько ошеломил немцев, что они не смогли оказать организованного сопротивления натиску соединений 49-ой армии. На городском кладбище в братской могиле поятся 779 воинов, погибших в январе 1942 года в боях за освобождение Кондрова и близлежащих населенных пунктов.
Из воспоминаний В.А. Горбачёвой, кому довелось пережить страшное время…
Осень 1941 года: Кондрово в оккупации. Почти в каждом доме хозяйничали фашисты, забирая скот, запасы еды.
— У нас жили австрийцы, а затем финны,- вспоминает Валентина Алексеевна. – Детей не обижали. Мы им давали мыло, а они нам – объедки со стола. Радовались и этому. Помню, как я с соседскими мальчишками бегала в церковь. Мы забирались на колокольню и наблюдали за небом. Если на горизонте появлялись вражеские самолеты, звонили в колокола, чтобы люди успели спрятаться. А сколько страху натерпелись, когда наши солдаты освобождали город, одному Богу известно! Грохотало так, что уши закладывало. Когда была бомбежка, укрывались в соседском погребе.
После того как зимой 1942 года фашистов выгнали из Кондрова, Валентина добровольно отправилась на фронт. Ее отправили в батальон связистов под Юхновом. Через два года она попала в медсанбат в Минск, ухаживала за ранеными.
Воспоминания…
10 октября 1941 года фашистские войска вошли в Кондрово. Новый оккупационный «порядок» обрушился на кондровчан. Грабежи, насилия. Голодные солдаты гонялись за курами, отбирали коров, свиней. Назначенный командованием комендант города Бук приказал расклеить его приказ. Под угрозой расстрела запрещалось ходить по улицам после 22 часов. Через несколько дней последовали другие приказы. Немцы требовали сдать оружие, радиоприемники. Коммунистам и евреям приказано было явиться в комендатуру и зарегистрироваться. Появился и немецкий управляющий фабриками, гитлеровский выкормыш Фабиянс. И он начал писать приказы. В одном из них говорилось буквально следующее: «Обязываю к 15 часам 15 ноября сдать все, что принадлежит фабрикам. Каждый житель, у которого после 15 ноября будут обнаружены похищенные вещи, инструменты и оборудование, будет расстрелян». Оккупанты хотели как можно скорее восстановить бумажные фабрики, хотя сделать это было просто невозможно. Немцы пригнали в город пленных красноармейцев. Их загнали в помещение, где до войны была вечерняя школа. И каждый день выводили на работу. Голодные, раздетые на тридцатиградусном морозе…Падали и умирали. Фашисты присыпали трупы снегом тут же, во дворе школы…
Подпольный госпиталь
Его создали врачи и медсестры Кондровской районной больницы осенью 1941 года.
Фронт был уже рядом. Главный врач районной больницы Ольга Ивановна Осетрова отдала необходимые распоряжения о подготовке гражданских больных, раненых бойцов к эвакуации, отправилась на железнодорожную станцию Говардово, чтобы принять вагоны, которые были предназначены для эвакуации больницы. Старшая медсестра Варвара Семёновна Устинова уже готова была выполнить приказ главврача. Все услышали ноющий гул фашистского самолета. Очередной налет на город. Раздались огромной силы разрывы бомб: один, второй, третий. Звенели выбитые взрывной волной стекла, слетали с петель двери. Казалось, что бомбы падают рядом. Раненые люди выходили, выползали из палат, ковыляли на костылях. Кто-то закричал:
— Сестра, будет эшелон или как?
— Вы же видите, что происходит? – успокаивала Варвара Семеновна. – Сейчас позвонит главный врач и по ветке подгонят вагоны почти к самой больнице. Потерпите, родненькие…
Вдруг наступила какая-то пронзительная тишина. И раздался резкий телефонный звонок.
— Ну вот и приказ сейчас получим, — Варвара Семеновна схватила трубку и услышала голос главврача:
— Семеновна, эвакуации не будет. Станцию разбили, рельсы, стрелки покорежило, вагоны наши – вдребезги. Ремонтировать некому и некогда. Немцы уже в селе Острожное. До нас рукой подать. Сообщи раненым: кто способен — пусть уходят. Пешком…Местные больные пусть расходятся. Я скоро буду.
Спустя полчаса Ольга Ивановна появилась в больнице. Врачи, сестры, нянечки окружили ее: что делать? Раненые бойцы и командиры, которые в силах, уходили в Детчино. Несколько лежачих осталось. Ольга Ивановна, как главный врач больницы, готовясь к эвакуации, отдала распоряжение всем медработникам оставаться на месте. Она на попутной автомашине доехала до райисполкома. Но там уже никто не мог ответить на ее вопросы, ни совет дать. Она видела, как многие кондровчане спешно покидали город. Вереницы беженцев пешком, на конных повозках двигались по направлению Нарофоминска, Серпухова. Вернувшись в больницу, узнала, что ушли в эвакуацию некоторые врачи и медсестры. Тревога наполняла сердце. Но вот увидела терапевта Ивана Петровича Лебедева, опытнейшего доктора Любовь Яковлевну Арцибашеву и воспаряла духом:
— Ну что, будем работать дальше, Иван Петрович?
А тут вернулась старшая медсестра с мужем Варвара Семеновна с мужем. Не пробились к Серпухову: немцы догнали.
Решили твердо: работать, как прежде. И всё это происходило в оккупированном фашистскими войсками городке. Все находились в жутком напряжении. Немецкие солдаты подкатывали на мотоциклах, глазели на больничный корпус, о чем-то лопотали. Начались уже холода, немцы могли заселить больницу. Но ведь они боялись и партизан отряда Ивана Козлова, который уже действовал на территории района. Лес рядом!
— У нас к тому моменту все больные ушли и остались одни неходячие раненые: несколько бойцов и гражданские люди. Ольга Ивановна понимала: если немцы займут больницу, то повыбрасывают всех раненых. И вот выбрала она момент, и приказала темной ноябрьской ночью, соблюдая (сколько возможно) тишину и спокойствие, перетащить койки в деревянные домики больничного городка. Сюда же перенесли и раненых.
Выпал снег. Какие продукты были — они закончились. Ольга Ивановна понимала, что раненые люди могут погибнуть с голоду. Она поглядывала на единственную лошадь. Придется забить? Иван Петрович предложил объехать ближние деревни, попросить картошки, хлеба…
— Однажды вечером,- вспомнила Анна Борисовна Баринова, — кормили мы раненых. Слышу, на дворе мужчина стонет. Я на улицу выскочила, гляжу — человек в военной одежде. Оказался он русским летчиком. Сбили его в районе деревни Болобново. Добрые люди спрятали его на время, а раны залечить не смогли, ну и переправили в больницу Кондрово. Раненого летчика переодели в женское платье, голову платком повязали и положили к женщинам. А еще был раненый танкист. Его звали Николаем.
Немецкие солдаты все чаще стали появляться на территории больницы. Спрашивали кто лечится в деревянных домиках? Там тиф, говорили им. Любовь Яковлевна распорядилась вывесить таблички: «Тиф! Не входить!» один из немецких офицеров добивался ответа на вопрос: «Там есть мужик?» А мужики там были, два десятка. Решили всех мужиков переселить подпол. Там раньше хранили картофель, всякие соления, капусту.
Обитатели больничных домиков следили за тем, кто бродит по территории, за немцами, которые уже хозяйничали в основном здании. Здесь они разместили полевой госпиталь. Как-то вечером медсестра Варвара Семеновна делала обход двора и увидела двух мужчин. «Вы кого-то ищите?», спросила. Незнакомцы назвали себя: «Военный хирург Барский, военврач Дунаевский».
Хирург успел сделать несколько сложных операций в маленькой операционной, которую утроили в деревянном домике. Он спас жизнь и раненому летчику. А незадолго до того как немцам драпать, солдаты по приказу офицера сбросили табличку «Тиф! Не входить!», проникли в дом, где была операционная. В этот момент Барский и Дунаевский оперировали раненого. Мы едва упросили офицера дать врачам завершить операцию. «Мы сами явимся в комендатуру»,- заверил Барский и Дунаевский. Барского спрятали в подвале, где находились раненые мужчины. А Дунаевский решил уйти. Немцы его задержали и расстреляли…
Все 100 дней оккупации, оставшиеся в районной больнице врачи, медсестры, санитарки работали на совесть, не получая ничего. Они выхаживали раненых, а в их числе были и дети. Заготавливали в лесу дрова, чтобы топить печи, пробирались в деревни просили хлеба, картошки, капусты и кормили раненых.
Освобождение Кондрова
Суровой зимой 1942 года территория Дзержинского района была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Воины 1-го Гвардейского полка, огнём своих орудий взламывая оборону противника, первыми ворвались в город Кондрово и освободили его от гитлеровцев. Здесь артполку было вручено Гвардейское знамя. На снимке: гвардейцы-артиллеристы с развёрнутым знаменем на улицах города.
Оккупация Дзержинского района началась 10 октября 1941 года и продолжалась до января 1942 года. За это время немцы уничтожили 4793жилых дома, 2356 колхозных построек. Пострадало и местное население: 524 человека погибло, 598 человек угнано в Германию.
Наш район освобождали подразделения 49-й армии, а также воины 133-й стрелковой дивизии. Одна её часть шла по направлению к деревне Адамовское и деревне Прудново. Второй дивизион наступал через деревню Толкачёво (сейчас это улица Стефанова-2) начал атаковать фашистов 18 января. 173-я стрелковая дивизия продвигалась с юга…
Освобождение города Кондрово произошло 19 января 1942 года в ходе Московской контрнаступательной операции советских войск. Наступающие части 49-й армии клещами охватили Кондрово с севера и юга. Под угрозой окружения фашисты спешно бежали, не успев поджечь дома.
Командующий 49-й армией генерал-лейтенант Иван Григорьевич Захаркин, вспоминая эти события, позже рассказывал:
«Линия Кондрово-Полотняный Завод была заранее подготовлена фашистами к обороне. В промежутках между ними были устроены окопы с прочными блиндажами и дзотами для станковых пулемётов и орудий. На основных направлениях переднего края обороны немцы возводили снежные валы, обливая их водой и закрепляя колючей проволокой с миномётными отверстиями. Перед нашими частями стояла задача: прорвать эту укреплённую полосу и разгромить кондровскую группировку противника.
Фашисты пытались шквальным огнём миномётов, пулемётов и автоматов отразить натиск советских войск. Но искусство наших командиров, их умение маневрировать огнём и движением, напористость и выносливость бойцов обеспечили успех наступления. Стремительно обойдя противника с флангов и тыла, в этой операции действовали лыжники командира 5-й Гвардейской стрелковой дивизии генерала П.В. Миронова.
На рассвете 19 января части этой дивизии атаковали немецко-фашистские войска во фланг со стороны Никольского (сейчас на части этой территории в городе Кондрово расположена улица, названная в честь генерал-лейтенанта Павла Васильевича Миронова). Лыжный батальон сибиряков смело пробрался в тыл врага, разгромив его обозы и этим обеспечив успех наступления наших частей с фронта.
Захватом Полотняного Завода и прорывом фронта севернее Кондрова войска Красной армии создали угрозу окружения фашистской группировке непосредственно в районе Кондрова. Противник, преследуемый нашими частями, лыжниками, артиллерией, вынужден был поспешно отступать, устилая свой путь трупами, бросая транспорт и орудия».
При освобождении города Кондрово большая часть немецких оккупантов погибла, часть была взята в плен. При отходе из города фашисты взорвали плотину. Возле железнодорожной станции около депо завязался долговременный многочасовой бой с вооружённой немецкой охраной, защищавшей награбленное в городе Кондрово. Отчаявшись, уцелевшие фашисты бежали через Галкино, Острожное в сторону Юхнова…
Продвижение советских войск вскоре замедлилось. В марте 1942 года в районе Юхнова фронт на длительное время стабилизировался, и наш освобождённый город почти на полтора года оказался в прифронтовой полосе.
После освобождения г. Кондрово стал административным центром Смоленской области. Здесь разместились административные учреждения, госпитали, штабы нескольких воинских частей, различные тыловые подразделения, особое место среди которых занимал учебный полк, дислоцировавшийся на Лысой горе. Там сотни новобранцев жили в землянках и палатках. После короткой подготовки они становились пулеметчиками, снайперами, минометчиками, санинструкторами, связистами. Получив воинскую специальность, отправлялись на фронт, стоявший совсем рядом, по Угре.
