Процесс производства бумаги от момента разборки тряпья по сортам и его промывки и до выпуска готовой продукции проходил в 27 производственных помещениях мануфактуры. Бумагу первоначально изготавливали из тряпок. Тряпье вымачивали и варили с древесной золой или известью. Потом полученную массу промывали и толкли в механической толчее, где ряд пестов, окованных железом, приводился в движение от общего водяного колеса. Мастер- черпальщик кашицеобразную мелковолокнистую массу черпаком разливал в подрамники с натянутой на тих сеткой и съемными деревянными рамками. Листы сырой бумаги перекладывались сукном. Прессовщик прессовал пачки рычажным или винтовым прессом. Отжатые листы бумаги сушили на веревках. А затем с поверхности проклеивали животным клеем и снова сушили. Парусное производство и бумага приобретали такой огромный спрос. Одного голландского мастера в помощниках было мало. И в 1732 году Карамышев решил взять к себе Афанасия Абрамовича Гончарова и Григория Ивановича Щепочкина, последний был племянником Карамышева. Каждый свершил свой вклад в развитие Завода, больший же капитал внес Афанасий Гончаров, что в последствии и повлияло на то, кто займет главенствующую роль в делах Завода.
Карамышев в начале XVIII века осуществил дерзкий по тому времени замысел. Он решил приблизить воды реки Суходрев непосредственно к стенам заводов. Для этого надо было изменить русло реки практически в самом ее устье. Сотни людей мобилизовал Карамышев на строительство нового русла для Суходрева. Привозили из деревень крепостных крестьян, работали фабричные. От темна до темна лопатами, в основном, деревянными, потому как железных просто не хватало, выбирали грунт. Труд был тяжел. Но Тимофея Карамышева уже никто не мог заставить отказаться от задуманного. Понимал, что безжалостно эксплуатировал людей, но Суходрев должен дойти к стенам бумажной фабрики, иначе она жить не будет. И настал тот момент, когда река билась своими водами только в легкую земляную перемычку. Вот ее разрушили – и Суходрев ринулся в новое русло и сделал изгиб, подойдя к бумажной фабрике. А через некоторое время встала на Суходреве большая плотина.
Приказчики Григорий Щепочкин и Афанасий Гончаров многому научились, находясь постоянно рядом с Тимофеем Карамышевым. Оказались оба успешными молодыми людьми, предприимчивыми и дальновидными. Карамышев своих детей не имел. Ему некому было передать сове большое дело. Но ему верилось, что его возьмусь в свои руки Щепочкин и Гончаров, оно не погибнет. Афанасия Гончарова Карамышев ценил, пожалуй, больше.
Карамышев принял решение чтобы Гончаров и Щепочкин вошли с ним в пай и на равных правах пользовались бы прибылями.
Основатель поселка Полотняный Завод и полотнянозаводской мануфактуры калужский купец Тимофей Филатович Карамышев скончался в 1735 году. Вскоре Гончаров и Щепочкин «полюбовно» разделили между собой имущество и постройки фабрик. Они поделили инвентарь, крепостных и приписных работных людей.
И так с середины 30-х гг. XVIII в. владельцем мануфактур становится компаньон Т. Карамышева Афанасий Абрамович Гончаров – калужский посадский человек, возведённый в 1744 г. императрицей Елизаветой Петровной в дворянское достоинство за распространение к государственной пользе бумажной и парусно-полотняной мануфактур.
В 1740 году на гончаровские фабрики прибыл государственный чиновник. Чиновник тщательно обследовал фабрики и составил отчёт для Правительствующего Сената. Инспектирующий отметил: «…найдены были в добром состоянии и в немалом размножении, что на парусной фабрике делается в год 6000 кусков полотна, стоимостью по 7 рублей 25 копеек, отчего ежегодно прибыль составляет 2625 рублей, а на бумажной фабрике изготовляется до 30000 стоп бумаги, ценой по 1 рублю за стопу, отчего прибыль в год доходит до 1150 рублей». После этого Гончаров пишет прошение о пожаловании ему чина, дающего право на дворянство и направляет в Сенат. Более года ждал ответа. И в сентябре 1744 года Правительствующий Сенат объявил указ, в котором отмечено было, что калужский посадский человек Афанасий Гончаров «…за распространение фабрик, особливо бумажной, к пользе государственной, в чин коллежского асессора и в ранг майора пожалован». Грамоту об этом подписала сама императрица Елизавета.
После посещения Полотняного Завода Екатериной II в декабре 1775 г. Афанасий Абрамович получил право именоваться «поставщиком двора Ее Императорского Величества» и был награждён специальной золотой медалью за высокое качество бумаги. В последней четверти XVIII в. на фабрике вырабатывали не менее 10 наименований бумаги различных сортов, в целом насчитывалось до 30 видов бумаги: книжная, писчая, оберточная, рисовальная, карточная и так называемые «парсовые» или «прасовые» листы. Отличительною особенностью гончаровской бумажной мануфактуры было то, что для производства продукции использовали только тряпичную массу без примеси суррогатов, тогда как на других подобных мануфактурах в губернии бумагу делали с добавлением древесной и целлюлозной массы.
Бумага находила большой спрос внутри России. Более 30-ти лет Гончаровы по контрактам поставляли библейскую и полуалександрийскую бумагу в Синодальную типографию для печатания церковных книг.
К концу XVIII века мануфактура достигла немалого расцвета. Еще при жизни А.А. Гончаров поделил свое имение между сыновьями Николаем и Иваном. Первый стал хозяином имения в Медынском уезде. Ему же отошли мануфактуры в Полотняном Заводе.
Николай Афанасьевич Гончаров по мере сил своих продолжал дело отца. Но жил он недолго. После него фабрика бумажная, имения перешли к сыну, Афанасию Николаевичу. Надо сказать, что при Афанасии Николаевиче Полотняно-Заводская мануфактура должного развития не получила. Огромное состояние, накопленное еще дедом, Афанасием Абрамовичем, он бездарно растрачивал. Афанасий Абрамович будто бы предвидел, что внук будет таким разгульным, и внес в свое завещание условие, исключающее продажу либо залог двух фабрик – полотняной и бумажной. Так воля деда и после его смерти удержала Полотняно-Заводскую мануфактуру за Гончаровыми.
