27 июня исполняется 210 лет со дня рождения Александры Николаевны Гончаровой – средней сестры Натальи Николаевны Пушкиной (1811-1891 гг.).
Домашние ласково называли её Азя. Так же звала её и младшая сестра – жена и муза великого поэта. Наталья Николаевна искренне любила и Александру, и старшую сестру Екатерину, с детства питала к ним глубокую душевную привязанность. Александра была внешне очень похожа на Наталью, только той небольшое косоглазие придавало неповторимый шарм, а у нее оно бросалось в глаза, совсем не украшая лицо. «Люди, видевшие обеих сестер рядом, находили, что именно это предательское сходство служило в явный ущерб Александре Николаевне», — отмечала А. П. Арапова. «Они красивы, его невестки, — писала сестра поэта Ольга Павлищева о сестрах Гончаровых, — но они ничто в сравнении с Натали». Зато Александра Николаевна была самая подвижная, веселая, музыкальная и озорная из сестер. Она очень любила верховую езду и абсолютно непринужденно чувствовала себя в мужском обществе.
Став женой Александра Сергеевича, вращаясь в высшем петербургском обществе, Наталья Николаевна не переставала думать о судьбе сестер, оставшихся в провинции. Живя в Яропольце, подмосковном имении матери, и в Полотняном Заводе девушки не имели надежды устроить личную жизнь. Гостя летом 1834 года с супругом и детьми в Полотняном Заводе, она утвердилась в мысли, что старших сестер необходимо забрать в столицу. Пушкин прекрасно понимал, что это принесет в семью новые заботы и хлопоты, но отказать любимой жене, конечно, не мог. Он лишь деликатно высказал свои опасения в письме к супруге: «…Обеих ли ты сестер к себе берешь? Эй, женка! Смотри…Мое мнение: семья должна быть одна под одной кровлей: муж, жена, дети – покамест малы; родители, когда уже престарелы. А то хлопот не наберешься и семейственного спокойствия не будет».
Как бы там ни было, сестры перебираются в Санкт-Петербург. Атмосфера в доме Пушкиных разительно отличалась от той, к которой они привыкли в доме матери, Натальи Ивановны. Вот отрывок из письма Александры старшему брату Дмитрию, где она рассказывает о своей болезни: «У меня такие хорошие сиделки, что мне просто было невозможно умереть… Я не могу не быть благодарной за то, как за мной ухаживали сестры, и за заботы Пушкина. Мне, право, было совестно, я даже плакала от счастья, видя такое участие ко мне».
Поэту, постоянно испытывавшему финансовые проблемы, Александра отдала для заложения свое столовое серебро и брегет. Вещи эти так и не были выкуплены и пропали. Правда, после смерти Александра Сергеевича опекой ей был уплачен долг в размере 2500 руб.
Пушкин очень сдружился с Александрой. Только ей в семье он показал второе письмо барону Геккерну, вызвавшее затем кровавую развязку, но предотвратить дуэль она оказалась не способна, так как дала поэту слово молчать об этом и, к сожалению, его сдержала. Александра, питавшая, в отличие от старшей сестры Екатерины, гораздо меньшую склонность к светской жизни, стала помощницей и советчицей для Натальи Николаевны в ведении хозяйства и воспитании детей. Безусловно, Пушкин не мог не быть ей благодарен за это. Умирая, он просил княгиню Вяземскую передать свояченице в память о себе цепочку. Этот факт впоследствии дал повод светским сплетникам усмотреть в поступке поэта какой-то особый смысл. Масла в огонь подлили воспоминания князя Александра Трубецкого, сослуживца и приятеля Жоржа Дантеса, где он утверждал, что «вскоре после брака Пушкин сошелся с Александриной и жил с нею».
В 1831 году в Александру был влюблен знакомый Пушкина А. Ю. Поливанов, даже пытался свататься к ней, но безуспешно. В 1835–1836 годах ею увлекся Аркадий Россет. Но, видимо, до него дошли слухи о сожительстве поэта с Александрой, и свадьба расстроилась. О том, что такая связь имела место на самом деле, говорили и писали Идалия Полетика, В. Ф. Вяземская, А. П. Арапова и П. В. Нащокин. Подобные утверждения ещё не раз всплывали в различных публикациях, касающихся А.С.Пушкина.
В 1852 году Александра Николаевна вышла замуж за чиновника австрийского посольства барона Густава Фризенгофа (1807–1889) и уехала с ним за границу. Александра Николаевна Гончарова-Фризенгоф прожила долгую жизнь – 80 лет. До конца дней она сохранила преклонение перед гением Пушкина и искреннюю любовь к младшей сестре.
*по материалам музея-заповедника «Полотняный Завод».
